сгущаются, сотворяя синеватые силуэты. Сторож старинной сказочной сторожки смотрит, словно святой. Слабый свист соловья соскальзывает со стволов, созидая странную симфонию. Старец схватывает старинный свиток, содержащий секретный соблазнительный соус. Сбирает сочные стрючки, сельдерей, спаржу, сладкий салат-латук, спелые сливки. Следом старец спешит к ставку, стараясь сачком словить серебристых судаков - способ славных соплеменников. Солнце садится, уносит сиреневатый ствол сияния. Сумрак сгущается, создает синеватые силуэты строгих стволов. Старик сворачивается в старинном сундуке. Светозарное солнышко справляло свой сабантуй, светило сказочно светло, сияло самозабвенно. Самоцветно синела садовая сирень, старались сладкоголосые соловьи, стрекотали стрекозы, строилось ситро, сахарился сладкий сливовый сироп. Серебристым симпатичным смехом синхронно смеялись совершенно счастливые супруги. Седовласая стерлядь скандировала стройные строфы сонета. Солнце стало склоняться севернее, сгущались сизые сумерки. Смеркалось. - Сукин сын! Слюнтяй! Солдафон! Стервец! - сказала сому строгая солёная святейшая селёдка, сиротливо скучавшая среди салаки, скумбрии, сёмги. - Сама скотина, склочница, симулянтка! Свинские слова слышу! - смачно сплюнув, свирепо сказала сумасбродной соседке седоусая сметливая свежепросоленная сардинка, спокойно спавшая среди сетей.